Modus Vivendi

Этой осенью удаётся попадать только в страны, находящиеся в состоянии замороженного или разогревающегося конфликта. 

«Du centre des deserts de l’antique Arménie»

Из Еревана (Эривани) отлично видно гору Арарат — символ Армении, который изображён на её пограничных штампах, марках, знаменитом коньяке, и это место «парковки» Ноева ковчега по некоторым версиям.

Но с 1921 года Арарат находится на территории Турецкого государства. Тогда по договору новорождённая РСФСР передала молодой кемалистской Турции отвоёванные в позапрошлой войне земли с горой Арарат, городом Карсом и озером Ван, а взамен Турция уступила земли с Батумским портом и Александрополем (Гюмри). Историки считают, что таким переделом РСФСР спасла существование и раздираемой Турции, и Армении. Где-то пишут, что турки до сих пор не инвестируют в полученные земли: боятся, что их заберут так же легко, как отдали. Армению спасло преобразование в Советскую республику, иначе бы её полностью уничтожили тюрки, которые по свидетельствам стремились к истреблению армян и их «отуречиванию». Тех армян, кто проживал в других странах, позвали обратно на родину. А задолго до этого их начал возвращать ещё А.С. Грибоедов, «защитник армян»: благодаря ему в Восточную Армению удалось вернуться 40 тысячам. За пределами Армении почти все их памятники и старые монастыри к нашему времени были разрушены.

Памятник геноциду армян 1915 г. на горе Цицернакаберд

Выставка технологических новинок Армении 

Столовая

Коньячный завод

Вид с каскада на Арарат

Брат Равальского кота (скульп. Фернандо Ботеро)

Очень много собак и почти нет котов <3

Мне показалось, что сегодня армяне гордятся своей Родиной и особенно соотечественниками, добившимися успеха за границей. А также радуются тому, сколько к ним приезжает гостей, которые снова поднимают экономику. Первый же таксист раскрыл нам все ништяки пребывания в Армении: как мы будем вкусно есть, круглосуточно пить (магазины работают без ограничений), играть в казино вместе с местными бабулями, как тут тепло (это правда, но только с марта по октябрь), «покупайте нашу недвижимость, ведь с собой не увезёте», «заводите детей, всем районом будем нянчить», и вообще лучше места для русского сейчас не найти. Другой таксист рассказывал, как они, армяне, избавились от коррумпированного правительства, и что у них более нет взяток, поэтому, например, разморозили 10-летнюю стройку автомагистрали. После этих слов на трассе нас остановил патруль ДПС за превышение скорости (на шоссе везде несправедливое 50 км/ч) и попросил отстегнуть. Водитель потом пояснил, что пока антикоррупция работает только в Ереване. Взятку давать не пришлось, поскольку у таксиста были некие спецправа, выданные самим президентом за то, что он вывозил раненых бойцов из Арцаха и отбивался от дронов. На улице к нам подошёл пожилой мужчина в потрёпанной одежде и стал рассказывать, откуда берётся питьевая вода в многочисленных фонтанчиках по всей Армении. И каким-то образом вывел разговор к тому, как они, армяне, уважают Петра Первого, и только его гибель помешала освобождению их народа.

Однако встреченный нами позже молодой армянский писатель-футурист, побритый под Маяковского, был другого настроя. Сказал, что не ощущает себя потомком великого народа, а Ереван — древним городом. Что жители Эребуни связаны с современными армянами так же, как древние египтяне с нынешними арабами. И добавил — армяне настолько привыкли к перманентному состоянию войны и угнетениям, что это стало их безнадёжным modus vivendi. 

Гюмри

Немножко о Гюмри (Ленинакане, Александрополе, Кумайри). Особенный город, похожий внутренним духом на Тарту — нельзя не ехать. Тут на каждом шагу поэты, художники и музыканты. Местные особенно подчёркивают, что это у них родился Фрунзик Мкртчян. 

В нарды играют везде, но тут особенно массово

Отель в историческом одноэтажном домике

Мастерская художников, скульпторов и поэтов

Про Гюмри говорят, что он так и не оправился от трагедии 1988 года, когда при Спитакском землетрясении погибли более 25 тыс. человек. Но я скорее увидела тут жизнь, молодость и творчество повсюду. Старинный одноэтажный город из чёрного вулканического туфа со своим укладом и магией, полный молодёжи, очередей в театры, собак и движения, и совсем не похожий на Ереван. 

Купол, упавший с церкви при Спитакском землетрясении 1988

Памятник героям-спасателям

Во внутреннем дворе одного из стареньких низких домов выступала известная в Армении музыкантка Маринэ Манасян, и её музыка удивительно слилась с шершавыми чёрно-оранжевыми стенами и загадочностью города. Увидела единение молодых армян, обступивших и пританцовывавших под национальные песни в исполнении Маринэ.

На окраинах есть свидетельства прошлого — до того, как Гюмри «стряхнул» с себя все хлипкие наспех построенные высотки, оставив только родной туф, здесь процветали новые районы. Действовали около 30 заводов и фабрик, приезжали на работу со всех Советов, были и универы, и школы, и медцентры. Например, ржавый фонтан на фото — когда-то центр жизни одного из микрорайонов. Вокруг фундаменты и пыль разрушенных панелек. Сейчас люди живут в невысоких домах и времянках с солнечными батареями на крышах. 

Остатки

Кипр

Ещё одно место, не так давно распиленное несколькими странами — это Кипр. Столица Никосия разделена, как некогда Берлин, стеной на две части: Киприотскую и Турецкую (непризнанную большинством стран). Между ними находится блокпост с паспортным контролем, где не ставят штампы. Через него пройти в Турецкую Республику Северного Кипра и обратно — законно, а вот прибыть на Южный Кипр из Турции — нет. Как пояснили пограничники, греки-киприоты считают Кипр единым, поэтому по всей территории разрешают путешествовать свободно — страна-то для них едина.

Никосия киприотской части выглядит как и должно столице: отреставрированные улицы, современная архитектура, много ритейла и рестораций, высотки и коммерческие центры. По улицам разъезжают патрули ООН.  

Пограничный переход

Из окон высоток виден провокационно разлёгшийся на холме другой стороны Никосии флаг Турции. Сразу по ту сторону от разделительной стены — типичный восток: несколько готических соборов с приделанными минаретами (некоторые ещё по прибытии османов в 1571), муэдзины из громкоговорителей, базар и суета на всех улицах. Taksim вроде как победил enosis, но со стороны не кажется, что южные и северные киприоты чем-то сейчас обделены, и, возможно, за 50 лет они привыкли к текущему раскладу.

Гостиный двор

На соборах горгулий оторвали, тк в исламе запрещено изображение животных на мечетях

Этот собор переделан в 16 в.

Затёртые CY

Остатки венецианской эпохи

Последователи архиепископа Макариоса III

Кафе на границе

С восточной границы с ТРСК можно посмотреть на заброшенный «город-призрак» Фамагуста, в котором находится роскошный курортный район Вароша, романтизированный как Чернобыль — до 1974 его отели заселяли толпы туристов и знаменитости, последний отель открылся за 3 дня до оккупации. Теперь в районе никто не живёт, только с 2021 киприотам разрешили проведывать свои дома. Но там уже ничего не осталось — вынесли даже окна и двери, т.к. первое время после захвата турками территория не была огорожена. 

Заброшенный Вароша

 

Третья страна, присутствующая на Кипре — Британия, владеет тут своими военными базами. Благодаря англичанам, которым киприотские земли перешли по уступке Турции в конце 19 века, здесь левостороннее движение, и к нему быстро привыкаешь. 

Британская база

Иерусалим

Другой город, разделённый (условно) на две части — это Иерусалим. Он тоже управлялся османами, с 16 века до 1917 года. Западная, израильская, часть Иерусалима похожа на примерный чистый европейский город (с ценами x3), на улицах особо выделяются группки гиперактивных школьниц и расхаживающие в чёрных длинных пиджаках широкошляпые мужчины. Пока мы шли по главной полупешеходной улице — из динамиков транслировали Чайковского. 

Улица ведёт к стене Старого Города, а за ней — самые невообразимые столпы христианской, иудейской и исламской истории. Спускаясь (а не наоборот) по узким каменным улицам, можно прийти на гору Голгофу. Там стоит храм Гроба Господня с местом распятия, а из внутренней Кувуклии на Пасху Патриарх выносит Благодатный огонь, сидя на плечах арабских мальчиков — это место все видели по телевизору. Дальше попадаешь уже в арабскую часть — кварталы с тесными яркими пассажами из лавок между старинными жилыми домами. Тут всё по-арабски, но продают и кипы, и меноры, а евреи в ермолках снуют туда-сюда между палестинцами — тоже modus vivendi. 

Человек, который продал мне воду, сказал «я из Вифлеема», и перед глазами мерцнула Звезда Волхвов и запахло ягнятами из яслей. Вокруг так много знакомых знаковых названий, будто всё происходит в фильме.

Перед Стеной Плача нужно пройти досмотр и сканер для сумок: неприятные стычки в стране, по истории полицейского сайта Израиля, происходят через день. На подступе к Стене меня остановил еврей и на русском (здесь очень многие говорят по-русски) стал извиняться и чуть ли не расшаркиваться за то, что я не могу пройти далее — эта часть Стены мужская. Но ничего, женщины могут посматривать с возвышенной площадки. Всем мужчинам в независимости от вероисповедания выдают синтетические белые кипы и при этом спрашивают, нет ли еврейских корней — мама, папа, бабушка, дедушка. 

У женской (более короткой) части Стены множество женщин и девушек читают Тору, утыкая в неё лица и раскачиваясь. От Стены отходят пятясь, не поворачиваются к ней спиной. Некоторые сидят на пластиковых стульях или стоят, прижавшись к камням, кто-то засовывает записочки с желаниями между блоками. Стена высокая и длинная, на мужской стороне она продолжается ещё и в закрытом помещении, и видно через стекло в полу, как уходит глубоко вниз. Сама Стена была укреплением Храмовой горы, где стоял Первый храм Соломона, а потом и Второй храм, оба разрушены и глубоко почитаются в иудаизме. 

За один вечер в Иерусалиме конфликтов или потасовок не встретили, не было ощущения опасности. Но известно, что израильские солдаты просто так с автоматами наголо по кварталам не ходят.